Иногда мне становится интересно, как пахнет мой парень. Я пытаюсь вспомнить запах поп-корна или бензина, который заполняет воздух в машине во время заправки. Или запах озона, предшествующий весеннему дождю; ужасный запах духов моей сестры, купленных 5 лет назад на Рождество, которые пахнут чайной розой. Учительницу из школы, которая, как говорили ребята, сильно воняла.
Я помню, что мне нравился запах ванили, тоста с корицей, мятного мороженного. Однажды мне подарили корзину для одежды из кедра, и после этого все мои свитера пахли как наш хомяк Крэппи. После сигарет мои руки воняли бы, и я использовала фруктовый спрей, чтобы скрыть запах. Дыня плохо справлялась с этой задачей, а вот малина с мятой прекрасно скрывали все признаки моей вредной, провоцирующей рак привычки. После 5 дней, проведенных в сельской местности, могу ли я верить, когда мне говорят, что он меня не исходит неприятный запах? Каждый раз я когда я делаю глубокий вдох, он наполняет меня надеждой, но…ничего. Я по-прежнему ничего не чувствую.
Однажды подруга подарила мне крем для рук. Я сжала тюбик и выдавила немного розового крема на ладонь. Я поднесла руку к носу, предвкушая услышать запах цветущей вишни, но ничего не почувствовала. Ничего. Вообще. Это было очень странно. Я выбралась из кровати настолько быстро, насколько мне позволило мое изнывающее от боли тело. На кухне в холодильнике была вчерашняя китайская еда, я раскрыла упаковку, поднесла к носу, вдохнула так глубоко, как только могла, в надежде, что это было просто недоразумение. Ничего. В отчаянии я бросилась в ванную, нашла самые сильно пахнущие мыла, гели для душа, бытовую химию – я не чувствовала ничего. Я перестала ощущать запахи, не из-за того, что меня кто-то ударил в нос, а из-за падения.
Через несколько дней до моего «открытия» мне нужно было вести группу альпинистов, которая собиралась совершить восхождение в местном карьере. Прежде я никогда этого не делала. Я училась использовать разные странные устройства с кучей пружин, забывая о правильных позах и выходя из себя. Я была на втором маршруте, на 4,5 метра(15 футов) выше моего страхующего. Между ним и собой я установила 2 френда в трещине размером с кулак. Я не знала о том, что они могут заклинить. Я пыталась исправить это, пыталась не нервничать. Но я сорвалась. Из трещины с громким звуком откололся кусок камня и полетел на меня. Я все еще не могла остановиться, и во время моего падения я пыталась зацепиться, но тщетно. В итоге я оказалась на 4,5 метра ниже моего страхующего. Я взглянула на него в оцепенении и пробормотала: «Я хочу вниз».
Никогда мне не отблагодарить моих друзей сполна за то, что позаботились обо мне и вызвали скорую. Мне было не очень весело, так же, как и медсестре, на которую меня стошнило. У меня было сотрясение мозга 2 степени или то, что большинство людей называют черепно-мозговой травмой. Камни и моя черепушка встречались несколько раз во время падения, но кровь шла только из одной раны. Мой шлем (Petzl Ecrin Roc) принял на себя все удары, и сохранил мою голову целой, не смотря на то, что она все-таки пострадала. Необратимое повреждение могза возникло от того, что мозг «болтался» внутри черепа. Обонятельный нерв находится в лобной доле, прямо за глазами и над носом. Эти нервы повредились как раз тогда, когда я оттолкнулась от камня. Доктора говорят, что обонятельные нервы обычно не восстанавливаются.
После того дня, когда я пыталась унюхать китайскую еду из пластиковой коробки, я вернулась к врачу для того, чтобы пройти официальный тест и узнать, потеряла ли я обоняние навсегда. У медсестры было 12 неподписанных флаконов, которые они подсовывала мне под нос, я делала глубокий вдох и отрицательно трясла головой. Каждый раз она смотрела на меня с недоверием. В конце теста она сказала : «Дорогая, у тебя обычная простуда».
-Бернадетт Реган
Источник: alp.org.ua