О спасателях крутых и додиках всмятку

Автор статьи: С. Сом. Практическая спелеостология  взгляд снаружи и немного изнутри.

«Рыба тухнет с головы.»

Примечание: содержание этой главы ни в коей мере не касается спасателей из Московского Регио-нального Центра Поисково-Спасательной Службы МЧС — Григория Чернякова (Чёрта) и его товарищей, с которыми мне и моим друзьям выпала честь принимать участие в ряде сложнейших ПСР как под землёй, так и на поверхности, и в прекрасных человеческих и профессиональных качествах которых я имел счастье убедиться лично.

Надеюсь, я по праву называю Гришу своим другом. Ибо связывают нас не только Никиты – и не только общая принадлежность к Корпусу Спасателей России .
Прошу прощения у него и его коллег, если обижу их какими-то словами из этой главы,– впрочем, надеюсь на полное понимание. Ибо печальную тему эту мы с Гришей обсуждали не раз, и не два.
Надеюсь также, что Гриша – не единственный, и, паче чаяния, не последний Настоящий Профессиональный Спасатель в этой стране. Которую мы оба, как бы она сама ни называла себя — называем нашей.

Веду по Системе группу. В широких местах движемся рядышком или близко друг к другу; обращаю внимание ведомых неофитов на сопутствующие красивости, чередуя приколы видеоряда рассказами из цикла “а вот в этом месте однажды…”
Обычная, в общем, экскурсия.

В узких местах естественно вырываюсь вперёд – после чего поджидаю группу в ближайшем расширении или у развилки. Группа коммерческая, то есть я со своим помощником выступаю в роли платных гидов-инструкторов. Помощник следует в группе замыкающим — обычный расклад, обсуждать целесообразность которого не считаю нужным. За очевидностью.
В соответствии с маршрутом сворачиваем с относительно просторного штрека в боковое ответвление – ход под 45о поднимается на обрушение, за которым узость. Поскольку нам туда, оставляю следующего за мной у входа в неё на вершине обвального конуса,– сам ныряю в шкурник. Дабы хоть на самого себя сэкономить общее время его прохождения. После шкурника разворачиваюсь, чтоб подождать остальных.

Идущий за мной сидит перед входом в шкурник, занимаясь “примерно тем же самым”. На мой взгляд, несколько дольше, чем того заслуживал интервал в нашем движении. А потому интересуюсь у него, точно-ли он дал отмашку своим светом прочим – сворачивая за мной на обвальное обрушение.
Утверждает, что “да”. Ладно. Пусть так. Тем не менее, прошу его издать стандартный призывной звук типа “ЭВА!!!” Издаёт. Ответа не слышно.
Приходится вывинчиваться из шкуродёра обратно, наказать ему строго-настрого оставаться на месте – и ринуться со всей возможной скоростью обратно, к месту нашего поворота… Так и есть. Упилили вперёд по штреку — то ли занятые оживлённой беседой, то ли приняв отблеск данного им для ориентации света за нечто иное.
Возвращаю группу к конусу, стараясь ни одной эмоцией не показать, что своим разгильдяйством они чуть не создали аварийно-спасательную обстановку.

В принципе, ситуация самая обычная. Практически штатная. И мои эмоции, продиктованные ответственностью за безопасность их подземного гуляния, тут ни при чём.

Мои заботы и чувства – моё личное дело. Коль обязался обеспечить безопасность ведомых ( и получил за это соответствующие деньги ) – работай и обеспечивай. Без соплей и истерик.
И я обеспечиваю. Не только данной ежеминутной заботой (которая никогда не должна быть выпукло зримой, иначе экскурсия по пещере превратится в истерическую “борьбу за жизнь” – вместо ожидаемого Удовольствия ),– многим прочим тоже. Проноской трансов, приготовлением пищи в гроте – конечно, в данных работах вся группа принимает посильное участие, в качестве отдачи получая ощущение соучастия в общем творении похода, “как бы на равных”,– однако, при этой “равности” именно на мне – чтоб ни одна вещь не была потеряна, разбита иль сломана; аптечка соответствовала любой ситуации, что может “нештатно возникнуть”; запас еды безусловно превысил любые наши потребности – как и запас горючего, света…

*   Я числюсь спасателем III класса при Региональном Центре ПСС с 1996 года ( при этом мой личный стаж ПСР ведёт начало с 1979 года ); “официальным спасателем” Григорий числится с 1991 года, при этом неофи-циальный его стаж на 10 лет больше. Согласно современному “табелю о рангах” Гриша – Спасатель I класса.

Что же до организации “спасов” в самом экстремальном случае —  об этой “теневой стороне” выхода выгуливаемым лучше не знать. Но каждая такая экскурсия, поверьте, подготавливается на всех возможных уровнях — за то и получаю гонорар. Которым в той или иной форме делюсь со своими друзьями.

“Лишь бы не было спасов”.

И их не бывает в нашей нормальной подземной жизни. Не так уж трудно дёрнуться из шкурника обратно – пусть и пустой перестраховки ради,– как не трудно в предшествующий платной экскурсии выход забросить в грот достойный НЗ, позаботиться об аптечке, газульке и обилии аварийно-запасного света,– оснаститься информацией, кто из знакомых собирается в эти выходные под землю и предупредить их, что, может быть, обращусь “в случае чего” за помощью…
Это работы и заботы – не в лом.

Но отчего-то с каждым годом всё более “в лом” становится устремляться под землю — порушив, растоптав свои иные заботы и планы! — ради оказания помощи очередному ублюдку ( мудаку, опездолу, дятлу, суке отмороженной – и так далее ), что по своей безбашенности ИЗВОЛИЛ ЗАБЛУДИТЬСЯ В ДЕСЯТИ МЕТРАХ ОТ ВХОДА.
– Да хоть в километре! Да пусть не заблудился,– попал под обвал, остался без света,– есть разница?.. Для меня лично — НИКАКОЙ.

Бо “умные люди под землёй не теряются”. У умного человека никогда не откажет свет,– а коль откажет, есть запасной. Умный человек не страдает “топографическим кретинизмом”,– а коль страдает, то принимает меры к тому, чтоб из-за его топографических аберраций не возникло аварийной ситуации. Например, не шастает по Системе без опытного проводника. Умный человек не сунется в шкурник, из которого не сможет вылезти. Не тронет своей поганой лапой замок, не станет тыкать кайлом в висящий на соплях Двуликой свод. Умный человек никогда не просерит время возвращения в город,– не забудет как вписаться, так и выписаться в привходовом Журнале,— “и так далее, по всем пунктам”.

В конце концов, даже если додик абсолютно не виноват в своём “заблуждении” – допустим, его сподвигли на это деяние какие-то внешние обстоятельства,– вдумайтесь: что стоит за данными “обстоятельствами”? В 100 % известных мне случаев если не козлизм, так отпетая дурость его товарищей.
А потому давайте-ка отбросим патетику, истерию и романтический трендёж о бесценности отдельно взятой человеческой жизни — и попробуем разобраться:

ЧТО СЛЕДУЕТ ДЕЛАТЬ С ВИНОВНИКАМИ ПОДЗЕМНЫХ  ПРИКЛЮЧЕНИЙ, ИМЕНУЕМЫХ ПСР – ИЛИ ЖЕ ПОИСКОВО-СПАСАТЕЛЬНЫМИ РАБОТАМИ,– СИРЕЧЬ, СПАСАМИ???

Вариант первый: спасти, обогреть, накормить и по головке погладить – я отвергаю с места.
Ибо спасённый и обласканный на следующие выходные устремится в наши подземные окоёмы с ещё меньшим количеством света, но с большей уверенностью: что бы ни случилось – спасут, обязательно спасут!!! И приятелей безбашенных с собою притащит – мало не покажется. Каждый из которых будет плодить и культивировать славный (с нашей подачи) чайничий пофигизм – до тех пор, пока…
Подумайте об иной стороне этой зломечательной медальки: за потрафиванием чайничей безнаказанности наши недосмотренные сны, не прочитанные книги, не увиденные фильмы, наша не сделанная работа,– не полученные в институтах и технарях знания,– наша усталость — а иногда увечья и болезненная, не оплачиваемая государством старость, ибо спасая кого-то, себя мы по определению не жалеем и многое, многое иное… Включая, к сожалению, травмы моральные.
Ибо радость от спасения заведомого интеллектуального урода — наша единственная награда. Да осознание, что на его разлагающиеся останки никто в твоей любимой Системе не наткнётся. И ВСЁ.

Если вы о деньгах, имея в виду профессиональных спасателей из МЧС, сразу скажу: и деньги это небольшие, и платятся они из наших с вами налогов,– и, самое важное: без нашей ‘любительской’ помощи никакое МЧС ни одного додика из пещеры ещё не вытащило. Не нашло и не спасло. Но ни один из добровольных помощников беспомощных сил МЧС ни копейки за свою помощь не получил. Что, обидело-оскорбило кого-то слово “беспомощных”? Так фраза “а на живых они не выезжают” возникла не на пустом месте,— ЗА НЕЙ ПЕЧАЛЬНЫЕ ИТОГИ ВСЕХ ПОДЗЕМНЫХ СПАСОВ.

О, сколько раз по завершении их мы с удивлением узнавали из газетных статеек и телепасквилей, что славные бойцы МЧС, подлинные герои нашего времени и асы подземных спасаловок выдюжили, нашли и оказали профессиональную помощь,– тогда как НА ДЕЛЕ ВСЁ БЫЛО СОВСЕМ ИНАЧЕ! В лучшем случае звучит в интервью официального начспаса полузагадочная фраза типа “пришлось привлечь даже диких спелеологов”…
Позвольте, коль вы такие славные парни, почему нас “пришлось привлекать”-то??? На фига был козе баян? Не будем дуться за психопатологический эпитет “дикий”, употребляемый, как правило, даже без кавычек.

Просто потрясающий момент, который я уже поведал, но не устану повторять, как хрестоматийный: на наших никитских зимних спасах 1998 года (что длились трое суток и были неимоверно тяжелы ) первая же группа “официальных эмчеэсовских спасателей” по входу в пещеру распределилась так:
У одного – приступ клаустрофобии.
У второго – астмы.
Третий оказался без света.
У четвёртого свет был, но через полчаса сдох по всем чайничим правилам.
Пятый тут же заблудился, и его пришлось искать нашей группе. Нашли за 15 минут – но общий плановый выход на прочёсывание распределённых меж наших групп участков Системы был сорван, ибо искали мы “шатуна”, и прочёсывание различных никитских подсистем нужно было вести не просто синхронно — непрерывно, круглосуточно.
Шестой спасатель из этой команды оказался как бы начальником и устроил нам “истерику обыкновенную, показательную” – в смысле, что он лучше нас знает, где и как искать потерявшегося. (В Системе, где он лично оказался впервые в жизни и о топологии коей не имел, естественно, даже приблизительного представления.)
Седьмой, восьмой и девятый персонажи искать были готовы и “как бы могли” — да вот беда: и в Никитах не ориентировались, и ползать по нашим шкуродёрам оказались просто неспособны.

Бойцы этого же подразделения МЧС с номера десятого по номер двенадцатый и свет имели, несоответствующий задаче подземного поиска, и к ориентации под землёй оказались способны не более годовалого младенца.
Что же до их, так называемых, кинологов со специально обученными собаками – они просвистели в паре метров от грота, где сидел напрасно дожидающийся помощи, потерпевший. Просвистев и ничего не почувствовав, не уловив – ни собачьей интуицией, ни всем своим профессиональным опытом – бодро доложили, что этот участок в дальнейшем осмотре не нуждается, раз превосходные их собачки ничего не учуяли – додика там точно нет…
О том, что любая, специально не обученная для работы в пещере собака, попав туда впервые в жизни, испытывает, как минимум, часовой стресс – бедняги, похоже, не знали. Но уверенности в собственном превосходстве над нами им было не занимать — в результате чего додик был найден на 12 часов позже.

КАК ВАМ ТАКИЕ “СПАСАТЕЛИ”???
… зато какие роскошные интервью они давали потом журналистам,– слетевшимся, как вороньё на дохлятину, ко входу в Систему благодаря несоблюдению славными бойцами МЧС естественного режима радиомолчания и отказа от какой-либо кодировки извергаемой в эфир информации! А ведь кто-кто, но журналисты просто не должны присутствовать при такого рода событиях на расстоянии “мегаджетного выстрела”. Ибо родителям потерявшегося под землёй (как его друзьям и оставшимся в городе родственникам) и без журналистского сюсюканья “не вполне здорово”.
Как пример высшего идиотизма что спасателей, что додиков, я мог бы описать прославившиеся на всю страну “первомайские спасы” под Самарой 1999 года – в каменоломнях горы Тив-Тяп, когда вначале пара недоумков умудрилась заблудиться и задохнуться в волоке (это в тамошних-то безразмерных, против Никит, просторах! ),– затем ( прямо по Хармсу) туда полезли “коммерческие спасатели” из местной службы “911”, и тоже начали зажмуриваться, ибо естественно полезли без противогазов и какого-либо знания Под-земли,— ну а уж после наступил черёд “правильных официальных спасателей”… За которых, в конечном итоге, всю работу, опять же, сделали местные спелестологи, однако на всю страну средства массмедиа протрубили устами начспасов разных уровней и мастей, что Работу, конечно, сделали они, только отчего-то, опять же, «пришлось привлечь даже “диких спелеологов”»…

Поскольку сам я на тех безобразных “телеспасах”  не присутствовал, описание подробностей (известных мне не только из обильного “разбора полёта”, устроенного в Интернете, но и от самарских друзей) приводить как бы не в праве. И ладно, ведь это – цветочки. То есть это ещё спасатели, которые хоть как-то пытаются работать. И в общем, в иных, непещерных условиях, со своей работой вполне справляются, по крайней мере отрабатывая бесплатный транспортный проезд и прочие льготы.

*Что особенно отвратительно в этой ситуации – когда наши самарские друзья Дядя Коля и Шурик Трогло-бионт прибыли к месту событий, официальные герои уже потеряли первого своего человека. Коля и Шурик естественно заявили, что, как великолепно знающие данное подземелье и все его тяги воздуха, берутся вызволить пострадавших и пропавшего спасателя — но их даже не допустили до места работ. Несколько часов длились идиотские “согласования” с МЧС-овским начальством разных рангов – пока под землёй не сгинула ещё одна поисковая группа. И только после того наших ребят допустили до участия в ПСР.  Что трагически характерно: именно за то время, пока длились все эти “согласовательства”, и случились смерти. Причём Коля и Шурик вытащили как заблудившихся и ещё живых спасателей на поверхность, так и найденные трупы буквально за 20 минут своей работы. Думаю, в специальных комментариях данный эпизод не нуждается.
Трансляция, причём с самыми идиотскими комментариями профнепригодных специалистов и телесявок велась чуть-ли не круглосуточная.

О спасателях иного рода говорить не хочется, но видимо, надо. В паре глав «Катакомбного Мэйнстрима» я касался бандитизма и преступной халатности бравых ребятушек из созданной Пантюхиным Крымской ГСС; в нескольких других поведал о славном прошлом Московского Спелеоспасотряда – организации несколько виртуальной, но парой деяний попавшей таки в историю.
— С современными краснодарскими спасателями я познакомился пару лет назад. Увидев в Москве, на одном из зданий, Серёжу Чудовище, на верёвке работающего на фасаде ( это была довольно сложная реставрация, связанная со сносом старых балконов, причём делать всё приходилось именно с верёвок и вручную ), проходящий по тротуару прохожий предложил ему подработать на паре других объектов. Выяснилось, что он – краснодарский спасатель. В тактичной форме Серёжа задал ему вопрос, суть которого была следующая: «А какого хера ты делаешь в Москве, коль ты краснодарский боец МЧС?»
– А мы в Москве Большую Деньгу заколачиваем, брат. Вот, взяли кучу объектов, перебив цены у московских фирм — и теперь не успеваем все сдать в срок.

Стало понятно, почему вдруг так одновременно и количество заказов у нас сократилось, и расценки загадочно упали. Только-только мы в столице более-менее избавились от ‘одноразовых хохларбайтеров’, висящих за бесценок на бельевых верёвках (с соответствующим качеством выполняемой работы и процентом летала в бригаде на объект ),– до фирм-посредников дошло, что на этих самозванцах они не только не экономят, но и влетают на капитальные бабки.
Как тут новая загадочная напасть. Бригада из каких-то двадцати спасательских рыл, перебив цены у московских профессиональных контор и размахивая своими спасательскими сертификатами, как знаком профессионального качества, набрала аж 200 объектов (это не мои домыслы, это их личные рассказы) и теперь, дабы не обосраться, вынуждена нанимать рабочих со стороны. То есть тех самых москвичей, кому перед тем сбили цены. И кого оставили без заказов.
Вся страна понимает. Но нас держат за дураков — и бравый телегерой не сходит с экранов.
Так стоит ли удивляться, что только (опять же, в предвыборных целях) спецслужбы начинают работать на пиар Дорогого Уважаемого Президента (напомню не без удовольствия: гэбэшника не только по происхождению — по сути! ) и одна за другой начинают лететь с высоких постов головы особо одиозных казнокрадов и взяточников —
летит, поблёскивая генеральскими погонами и лампасами голова Первого Замес тителя господина Шойгу генерала Ганеева,– “представьте себе, представьте себе”: генерала, первого зама Шойгу! И ведь опять же! Все понимают: коль сажать всех — сажать придётся всех. Всех чиновников, всех министров. Всех промышленников и банкиров, ибо в этой стране “по определению” и работать честно невозможно, и на каждого найдётся не статья, так повод, которым самое время воспитнуть пониже спины…
Так что сажают — самых одиозных. Уж тех, кого “не сажать далее – невозможно”.
Но бравый теленачспас бессовестно трендит нам с экранов: всё в порядке, пока вина генерала не доказана судом – никто не имеет касаться его славного лика своими грязными пальчиками…

И о какой совести можно говорить в следующей ситуации: одна из богатых компаний собирается взять в частное землепользование несколько пещер Подмосковья, чтоб организовать там безаварийный официальный спелеотуризм ( крупной компании приятно иметь в личном пользовании не только спортивные клубы и охотничьи домики в Карелии, но и пару-тройку более экзотических объектов – тем более, прямо под окнами своих подмосковных коттеджей-резиденций ), и проект даже приходит в некое равновесие с интересами спелестологов, то есть “из дикого хождения” пещеры вроде бы не изымаются ( но понятное волнение остаётся, и им переполнены спелеосайты ‘инета’ ),
как тут нас начинают успокаивать наши друзья в МЧС: да что вы дёргайтесь, первый, чья голова полетит, если пещеры будут переданы в частное пользование – глава МЧС района…
Вот-те-на… А ведь он громче всех орал, что “наши постоянные спасы” сильно истощают районный бюджет и славный лик Домодедовского района, не говоря уже о нервных клетках Руководства (их по определению не много, так что стоит беречь: каждый сгоревший нейрон делает Начальство зримо гнуснее),– передача же пещер в частные руки, да ещё в полной унии с “дикими спелестологами” начисто снимает проблему районной спелеобезопасности… Ну, как минимум, перекладывает её с больной головы на здоровую.
Возникает естественная непонятка: почему именно та служба, которая, казалось бы, должна быть более всех заинтересована в нашем безаварийном хождении под землю, вдруг становится против? / “А Баба-Яга – против!” /
Что ж, нам снисходительно, но по очень большому секрету приватно поясняют: спасы выгодны МЧС. Ибо каждые спасы — Очень Большие Бабки. И не нам их считать.

— ЧУДНЫ ДЕЛА ТВОИ, ШОЙГУ,– НО ЕЩЁ БОЛЕЕ ЧУДНЫ ГЕРОИ ТВОИ… Не радостная складывается картина, ох не радостная…

На фоне которой возвращаемся к первому вопросу: “что делать?” Героически выезжать на очередные “спасы”,– зная, что потеряешь время и какой-то запас своего здоровья,– после чего будешь закономерно облит телегрязью — ради помощи откровенному недоумку? Ради славы политикана Шойгу и его бравых сотрудников?..
Ради любимой Системы, разве что.
Но вопрос “что делать со спасённым” или с виновниками его и наших подвигов – остаётся. Ибо по закону за рукоприкладство ты ответишь по полной программе.
Оттого с каждым годом, слыша телефонный звонок среди ночи, мне хочется снять трубку и не выслушивая звонящего, послать его на хер. ОЧЕНЬ ХОЧЕТСЯ.
Но отчего-то каждый раз – выезжаю. И выезжают мои друзья. И ищут, и находят.
Сколь долго это положение будет длиться – не ведаю, не знаю.
Но знаю одно: в нормальной стране виновника наших непредусмотренных гуляний по пещере ждал бы не просто “крупный штраф” – и законодательные, и финансовые механизмы борьбы с такого рода ЧП там находятся на должном уровне. Как и подготовка профессиональных спасателей.
Ибо американские, немецкие и французские начспасы не летают самолётами по всей стране в предвыборный политический гон – руководят своими ведомствами из кабинетов. Потому как место начальника спасслужбы – там, и только там. Его единственная забота – уровень технической и профессиональной подготовки вверенной ему службы.
А заблудившийся в нарушение всех норм безопасности додик сполна отвечает по закону перед соответствующей страховой компанией, выплачивающей и профессионалам, и принимающим участие в спасах любителям достойную денежную компенсацию.
Это, как минимум.

Как максимум – любое отмороженное посещение Подземли там приравнивается к нарушению соот-ветствующего закона. И просьба не путать регламентирующие подземные посещения западные правила с совдеповскими “указами” и “постановлениями”, а также “законами о недрах”:
НИЧЕГО ОБЩЕГО МЕЖ НИХ НЕТ.
Ибо в одном случае речь идёт об охране права каждого налогоплательщика на законный отдых, реальной охране пещер и безопасности посещающих их граждан в другом о самодурстве районных и прочих царьков. Да о совковых политических игрищах.

* Кстати: если кто по наивности своей, или наслушавшись красноречивых завываний старпёров полагает, что раньше ( в эпоху совкового профсоюзно-патрулируемого туризма ) “было лучше” — поверьте: он жестоко ошибается. Дело не только в том, что, несмотря на существование как бы охватывавшей всю страну системы КСС, настоящей спелеологической спасательной службы создано не было ,– не в зверствах и самодурстве “отдельных её представителей” (зверство это было тотальным как в географическом аспекте, так и в административном, то есть охватывало практически все уровни КСС, от рядовых или временных сотрудников до самых высоких чинов),— дело в том, что сама эта структура была нацелена не на оказание помощи попавшим в беду туристам (о спелеологах умолчу, ибо каждый уходящий под землю в совковую эпоху твёрдо знал лишь одно: в случае “ЧП” рассчитывать может только на свои собственные силы. Да на помощь ближайших товарищей ),— система эта была нацелена на контроль за туристическим движением в нашей стране. На борьбу с “дикими”, неофициальными туристическими и спелеологическими группами. И больше, фактически, ни на что иное не была годна.

«Хабаровчане чем дальше, тем больше мне не нравятся. И в нашем стаде есть поганые овцы. Один — инструктор по спорту, другой — инструктор КСС, третий… – все, пожалуй, кроме одного, потрясают фотоаппаратами, при помощи которых наделали кадров вопиющей ленинаканской действительности, а сами так это запросто обсуждают, как бы под маркой спасработ сделать восхождение на Эльбрус. Погулять по горкам, а потом завернуть в Спитак, поснимать.
По мне так это тоже скотство – под маркой спасработ справлять свои надобности и пристрастия.

Хорошо помню, как в октябре 1978 года в горах Восточного Казахстана потерялись пятеро туристов – паренёк лет 17-ти и четверо девчонок. Были подняты все наши спасотряды, воинские части. Наши три группы спасателей начинали поиск со стороны шахтерского города Лениногорска. В его окрестностях расположен один из живописнейших в туристском отношении районов области, а путь наш лежал через Ивановский белок, в непосредственной близости от высочайшей вершины хребта – пика Вышеивановского. Из трех групп спасателей одну составляли альпинисты устькаменогорского клуба «Ирбис» во главе с лидером и руководителем восточно-казахстанской школы альпинизма Виталием Балюкиным.

К полудню мы поднялись в Подбелковый цирк в виду Вышеивановского пика, известного также под названием пик Ворошилова. Мне было непонятно, зачем мы сюда поднимаемся, когда перевал через хребет остался гораздо левее, а из цирка простого пути на ту сторону хребта не было. Но впереди шел Балюкин, и пока мы априори принимали его руководство.

В цирке Подбелковом встал вопрос о дальнейшем пути. И тогда альпинисты стали ненавязчиво подбивать нас на восхождение. Мол, надо проверить, а вдруг ребята на пик сходили, записку оставили? Это потерявшиеся-то в горах школьники полезут на пик?
Меня, да и многих других спасателей-туристов сильно резанули эти безответственные заявки уважаемых, вроде бы, людей. Как можно было думать ещё о чем либо, кроме находящихся в нешуточной опасности ребятишек? Какие тут восхождения? Чем это можно оправдать?

Две наши туристские спасгруппы, разобравшись, что к чему – решительно повернули в сторону от вершин, а альпинисты не рискнули последовать своим планам. Выбираясь из цирка, мы натерпелись лиха, были вынуждены отступить из-под перевала в сумерках и в итоге потеряли сутки. Не дорогая ли цена личным интересам? Благо, ребят нашли невредимыми.»

Об альпинизме и “спасателях-альпинистах” вообще разговор особый, ибо советский альпинизм изначально, со сталинского времени, находился в положении полугосударственной/полувоенной структуры — оттого имел мощную сеть лагерей и баз, как и достаточно развитые специализированные спасслужбы. “Заточенные”, в силу узкой своей специализации на одно: оказание необходимой помощи конкретной, вышедшей на маршрут, группе. Существование независимых от государства альпинистских групп или объединений при совке полагалось нонсенсом; соответственно, на “спасательских семинарах” вопросы вертолётного патрулирования обширных горных пространств, радиомолчания на определённых частотах и пр. даже не рассматривались.
А ещё в некоторых районах Кавказа (перечислить которые хватит пальцев одной руки, ибо это были районы зимнего горнолыжного спорта: Бакуриани, Приэльбрусье и Домбай ) действовала так называемая служба противолавинной безопасности, числившаяся в общей системе КСС, но подчинявшаяся ГО. А потому не имевшая должной связи ни с гляциологическими институтами, ни с метеостанциями госкомгидромета, ни с турбазами и альплагерями, ни с военными. То есть контакты, конечно, меж всеми этими организациями были, в основном на уровне личных знакомств, в силу географической сжатости “рабочих точек” или простого совместительства работников: спасатель КСС мог быть при том сотрудником СЛБ и одновременно числиться инструктором на турбазе.  При этом жена его, как правило, работала на местной метеостанции. Укомплектована служба лавинной безопасности была техникой лохматых годов и столь недостаточно (лишь простенькие, списанные с армейской службы, пушчонки – ни вертолётов, ни специализированной аэрофотосъёмки) и охватывала столь незначительную часть почитаемых туристами и альпинистами территорий, что без слёз говорить об этой службе невозможно. Тем не менее, пользу она приносила изрядную и наверняка количество человеческих жизней, спасённых благодаря своевременному “отстрелу” лавин или грозящих обвалиться ледниковых “языков” исчисляется десятками тысяч человек. Наверно, потому с началом перестройки она была фактически ликвидирована вместе с сетью метеостанций госкомгидромета и постоянных гляциологических лабораторий АН (без которых её работа была не мыслима).

* Что говорить об огромных районах Сибири, Алтая, Тянь-Шаня, Памира, Полярного Урала, Приморья и Камчатки — где в эпоху совка не было и зачатков спасательных служб???
  Да, мне прекрасно известны исключения,– но ведь я говорю о ПРАВИЛЕ! К тому же судьба этих исключительно замечательных людей, как спасателей, складывалась не то, чтобы очень уж счастливо: система переламывала их иль исторгала ( примерно так, как система МВД/КГБ справлялась с “умными ментами” и “честными работниками органов” ). Судьбы нескольких моих друзей и знакомых — прямое тому подтверждение. Кто не спивался, не ссучивался и не желал уйти по-хорошему – кончал в лучшем случае инфарктом. Иль уходил на преждевременно заслуженную нищенскую пенсию инвалидом.
  К. Б. Серафимов, «Записки спасателя». Речь идёт о ПСР в Армении в декабре 1988 года. Вообще всё это крайне документальное произведение Константина Борисовича имеет столь непосредственное отношение к предмету моего скорбного ворчания — что, право, хочется влепить в сноске интернетную гиперссылку на него… Но нестойки интернетные страницы, и не у всех моих читателей есть Интернет. Подавно, невозможно будет реализовать такую волшебную возможность тем, кто будет читать мои строки с бумажного листа. А потому – “проехали”.

Специалисты и работники рассеялись в пространстве; немногое оборудование исчезло.
Возглавившим государство чиновничкам показалось чрезмерным выделять деньги на метеорологию, гляциологию и горную безопасность (о безопасности водного туризма наши братья, штурмующие пороги, помышляли при совке примерно в той же степени, что и спелеологи ),– трубили сметы президентских дворцов и чиновничьих коттеджей, трубили банковские счета за границей и виллы на Канарах/Бермудах.

Впрочем, о чём это я? Какая такая “безопасность”, метеорология и гляциология??? Вспомните-ка о врачах, учителях и шахтёрах: вот-вот. Что касается врачей и шахтёров — так это звенья той же цепи. О службах подземной безопасности шахтёры тоже много, чего могут поведать. И не думайте, что в стране, где власти насрать на медицину и образование, может быть создана хоть какая-то “спасательская служба”: чего не может быть, того быть не может. ПО ОПРЕДЕЛЕНИЮ.
Отсюда катастрофический опыт работников МЧС по оказанию реальной и своевременной помощи людям, попавшим в беду. Ей-богу: его и негативным назвать слож-но, ибо негативный опыт – опыт, следующий из совершённых ошибок. Что появляются лишь после какой-то деятельности. (Желательно осознанной.) Но о какого рода “спасательской деятельности” можно было говорить в 1989 — 1996 гг.? А до того в течение десятков лет???

Я уже писал о том в первой части своего повествования. Дабы не показаться голословным, целую главу – соответственно названной “Компиляция” – в монографии «Катакомбный Мэйнстрим» посвятил цитированию книги моего любимого Подземного Автора К. Б. Серафимова «Экспедиция во Мрак». В одном из эпизодов той цитаты рассказывалось, как бравый спасатель (причём не рядовой, а начспас) вытащил верёвки из пещеры, когда в ней работала группа: потому что ему, судя по всему, “не отстегнули” – как выражаются теперь. Действия, не отличающиеся в принципе от действий братка-рекетёра. (Вполне тянущие на статью “Покушение на убийство с отягчающими обстоятельствами”.) И, как братку, состоящему членом определённой группировки, ничего ему за это не было.

Случаев таких мне известны десятки.
В прекрасной и сказочной стране СССР, где, если верить мемуарам некоторых продвинутых (тогда) личностей, были созданы все условия для развития подлинно народного и массового туризма. Включая очень уж заботящуюся о нашей подземной и прочей безопасности спасслужбу. Предтечу современного МЧС, более смахивающую при этом на районное бандформирование.
Мне без разницы, как называется группировка: ГСС, КСС, МПС, МЧС, КПСС,– или просто СС. Солнцевская она или Таганская, Крымская или Краснодарская. Наплевать, считают ли её преступной на неком, прикрывающем её, “официальном уровне”. Вытащивший верёвки из вертикальной пещеры спасательский браток преступник в той же мере, в какой избивающий хипаря-пацифиста бульварный мент. Или краснодарско-майкопский спасатель, башляющий в Москве на фоне стихийного бедствия у себя на родине. Единственное их отличие от солнцевских братанов — преступления работников МЧС, равно и бывших при совке КСС, ГСС и прочих “СС” в принципе аморальней. И омерзительней любых действий современной преступной братвы.
Те хоть не прикрываются красивыми ‘лозгунгами’, не тянут из нас налоги, призывая “выйти из тени” (как спелестологу, мне смешно читать это дивное дадзыбао),– сами вынуждены подкармливать государевых служек…

* Иначе было не прожить: зарплаты были копеечные, снаряжение – гАвно. Желающим не убиться и не замёрзнуть в горах приходилось покупать его на свои деньги. Кстати, это создавало изрядную мотивацию для расхищения продовольствия с собственных складов и для грабежа “диких” туристов. А так как грабёж беззащитных “неофициальных тургрупп” никак не наказывался,– более того: можно сказать, провоцировался государственной политикой в области туризма…

Первые в истории “спасы” начались с того, что оставшийся безвестным крестьянин по приказу местного феодала спустился за телом кюри в трещиноподобный колодец – естественную пещеру, куда преподобный отец упал в силу какого-то несчастного случая.

В этой истории показательно всё: и то, что имя героя осталось неизвестным (зато прославился феодал), и что ПСР проводились по заведомо мёртвому человеку…
“Как начнётся – так продолжится”: ещё одна прописная истина. По крайней мере для тех, кто не желает преломить пагубно сложившуюся традицию.
Западные спасслужбы эту традицию изжили ещё в эпоху развития горной промышленности, вспомните, например, Указ польского короля Казимера Великого ( 1333 — 1370 гг. ), который повелел рубить го-ловы тем мастерам, что занижали высоту штрека, или излишне сужали как и без должного крепежа расширяли его.
Мне представляется, что пора не в переносном, а в самом прямом смысле этого слова обезглавить начавшее вонять министерство. Причём рубить повинные кочаны надлежит на всех уровнях, тогда в службе останутся только те, кто не может не называть себя спасателем. Что, скажете жалостливо, как же – прямо так взять и рубануть какого-нибудь майкопского Лёшу? У него же семья, дети!
У меня тоже. У погибших под краснодарским селем – тоже. И были у них дома, и имущество, и родные и близкие, и возделанные в течение сотни лет садовые участки. Где всё это нынче? В гнезде на верхней полке.

Конечно, если бы Лёша согрешил, как обычный бандит или вор – его можно было судить по конкретным российским законам. К примеру, за мошенничество.
Но как представителя гуманнейшей и являющей лицо государства службы, его четвертовать без суда и следствия — мало.
Вместе со всей его бандой – как и с теми, по чьей вине не был спасён Марченко. Не был найден Саша Морозов с товарищами. И не была во время оказана достойная помощь всем, пострадавшим в нашей стране от стихийных бедствий.
Ибо даже статья “за изнасилование” мягковата для них, хотя, конечно, близка к сути их действий.

Прекрасно понимаю, что “за стихию” господин-товарищ Шойгу “не в ответе”. Но за неоказание должной помощи людям, как и за поведение своих подонкообразных шавок отвечать обязан сполна. По полной программе. Ибо каждый спасатель обязан отвечать за все свои прегрешения иль профнепригодность: вне зависимости от ранга.
А если не так — какой же он тогда, к чёртовой матери, “спасатель”?..
Если не отвечает за преступные действия (как и преступное бездействие) своих подчинённых,– какой же “начальник”???
Лишь за стихию, конечно…

Впрочем, если вдуматься! Что касается “ответственности за стихию”… Тут тоже возможны варианты: у нас ведь, пока гром не грянет — спасатель не перекрестится. Разве не дешевле предупреждать целый разряд стихийных бедствий, чем бороться с их следствиями? Те же сели, лавины, ледяные заторы на реках, провалы и обрушения зданий над подработанными каменоломнями массивами?.. Домодедовские власти, например, включая районное отделение МЧС в лице его начальника тов. Чёрного неоднократно предупреждались нами (официально и частным порядком) о необходимости срочной организации в районе службы спелеоэкологического контроля, а толку! Насрать им с высокой колокольни на спелеобезопасность района, как и на действительную безопасность ходящих под землю людей!

Вот если б министр МЧС начал выписывать районным властям соответствующие Предписания,– как в Москве районные управы под давлением мэрии выписывают предприятиям и фирмам предписания по поводу своевременной ликвидации сосулек, очистки крыш от снега или чистоте оконных стекол и зданий, за невыполнение которых люто штрафуют на абсолютно законных, между прочим, основаниях. Похоже, мы вновь упираемся в так называемый “человеческий фактор”: точнее, в то, что реально руководству МЧС плевать (в самом мягком случае) на человеческие жизни – за оказание помощи после катастрофы, как и за эксгумацию жмура из-под завала, они действительно больше получают, чем за живого человека. Чем за предотвращение этой самой катастрофы.

28. 04. 03 в 21.50 по ТВС была показана замечательная программа Н. Николаева “Независимое расследование”. Увы – цитирование целой телевизионной программы в прозаическом тексте невозможно, а жаль. Из программы этой однозначно следовало: и съёмка из космоса, и предупреждения учёных (которым власть просто заткнула глотки), и оценки случившихся на месте альпинистов свидетельствовали: сход ледника Колка в Кармадонском ущелье в эти дни был неизбежен. И власть прекрасно знала о том. Знало и МЧС,– причём опасность схода этого ледника не появилась “вдруг”, “внезапно” он в течение десятков лет считался крайне опасным. Но единственная метеостанция в районе просто не финансировалась. Служба лавинной безопасности была разогнана и с созданием МЧС никто не позаботился о её восстановлении.
Районная власть знала о грядущей катастрофе, но отселить живущих в ущелье беженцев значило предоставить им новые дома и признать их статус, как граждан республики, нуждающихся в соответствующих субсидиях и прочей помощи. “Не замечать” живущих там было экономически выгодней, а потому цифры погибших МЧС занизило в несколько раз. И поспешило без оказания должной помощи, сразу после катастрофы, объявить всех погибшими. Буквально в тот же день.
Начавшиеся на леднике работы само МЧС фактически саботировало, чего стоила техника, что присылалась туда! – явно нерабочая, устаревшая и просто ржавая, не годная взрывчатка и прочее.
Как сказал В. Калиниченко, возглавлявший от лица Прокуратуры государственные комиссии, расследовавшие последствия природных катастроф и причины массовой  гибели людей (а в данном случае даже комиссии такой создано не было, ибо ясно было, к каким выводам она может прийти, коль включить в неё всех требующихся специалистов): – Вот если бы под тем ледником оказались дети Шойгу или Путина, к тоннелю, где могли остаться живые люди, пробились бы не позднее, чем через месяц. А то и раньше.

Оспорить это его утверждение никто из участников передачи не решился.
Действия Шойгу и его всесильного (если верить рекламе) министерства Калиниченко, как профессионал, охарактеризовал в соответствии со статьёй Уголовного кодекса “Халатность” – часть первая “преступная самонадеянность” и часть вторая – “преступная халатность”. Эти статьи рассчитаны на применение по отношению к директорам производств, руководителям министерств и ведомств, по вине которых произошла авария или экологическая катастрофа, стихийное бедствие, сопровождавшееся гибелью людей; подпадают под действие статьи ( как следует из комментариев к УК ) медики, спасатели и администраторы, не оказавшие должную помощь людям. Или совершившие (спровоцировавшие) действия, в результате которых погиб человек.

PS. Уже после того, как была написана эта глава, на “Первом канале” ТВ 20. 09. 03 в 20.10 в эфир выходит документальный фильм «Кармадон: год спустя». Что ж, “первый канал есть первый канал” – в отличие от ТВС там работают люди, прекрасно понимающие, “откуда ветры дуют”. А потому вместо конкретных имён обличённых властью подонков в фильме используется эвфемизм “специалисты”. Однако страшной правды этого фильма данный термин нисколько не вуалирует — все прекрасно понимают, о ком идёт речь. Конечно, пересказывать фильм бессмысленно; остановлюсь на упоминании лишь четырёх эпизодов. Эпизод первый “специалисты” (в уклончивой терминологии авторов кинодокумента, истинно страшного во всём остальном своей фотографической точностью) приложили немыслимые усилия, чтобы:

1) доказать, что дальнейшие работы на леднике опасны и бессмысленны; 2) всеми силами, правдами и неправдами уб-рать из ущелья работающих там добровольцев.

Работающих уже год только за свой счёт — ни копейки на поисковые работы государство так и не выделило; МЧС все работы, мягко говоря, саботировало.

Эпизод второй: несмотря на вполне внятные указания работающей в составе добровольной бригады ясновидящей Аделины первые 18 скважин бурились не там, где она сказала – “а там, где специалистам из МЧС показалось светлее”. В результате потеряно время, силы, истрачено оборудование, а главное, наработан обширный негативный опыт. Столь необходимый МЧС для вынесения вердикта о бессмысленности дальнейших работ. Но скважина №19, пробуренная по указанию Аделины добровольцами, сменившими бравых “специалистов” из МЧС (что руководили первой фазой ПСР из московских кабинетов – смотрите фильм! ), точно вышла в портал туннеля, замытого песчаным плывуном.

Эпизод третий: в этом плывуне профессиональные спасатели работать отказались, а добровольцы, не имевшие прежде никакого опыта подземно-подводных работ, работать начали. И тут же извлекли пустой блок питания от CD-плэера, на котором не было ни царапинки – то есть он был поднят водой, а не принесён снежно-ледово-каменной массой. Плэера данного типа были у двух сотрудников группы Бодрова; ситуацию, в которой человек выкидывает блок питания от модернового плэера, предварительно вытащив из него аккумуляторы, мне лично представить себе сложно. Разве что акомы понадобились для налобника в той ситуации, когда налобник ценится безусловно выше развлекушной желязяки. Но что самое страшное (можете считать это эпизодом четвёртым): затоплен туннель был уже в течение прошедшего с катастрофы года; в первую же неделю можно было, следуя указаниям Аделины, в лёгкую пробиться под этот портал. И, ВОЗМОЖНО, СПАСТИ ЕЩЁ ЖИВЫХ ЛЮДЕЙ. Ибо экипированы они были достаточно тепло – с горами не шутят. И запас продуктов у съёмочной группы имелся.

PPS: Радость-то какая! Государство отменило все существующие льготы (кроме, конечно, льгот чиновников и депутатов). И если раньше я, как внештатный сотрудник МЧС, в виде некой моральной (именно моральной, а не монетарной) благодарности государства за свой безвозмездный труд на спасработах и за спасённые человеческие жизни имел декларированное этим государством право на бесплатный проезд в общественном транспорте — более этой “льготы” у меня нет. И конечно, никакая “компенсация” (компенсация чего: моральной обязанности страны моему труду?..) мне, как  ‘полуофициальному спасателю’, НЕ ПОЛОЖЕНА.

* “По губам” получила независимая компания ТВС, выпустившая в эфир столь одиозную передачу: не прошло двух месяцев, как “по финансовым причинам” эфир для ТВС был закрыт — “умные люди”, от которых зависело финансирование канала, поняли: откуда ‘ветры’ дуют. Или получили соответствующее разъяснение.
  “Жизнь”, №191 от 1.09.03

Да если б и положена была: “на положено – хуй положено”. Как показывает печальная практика жизни в нашей стране. Особенно ветеранов труда, войн и инвалидов.
Ну и какие выводы мне сделать из этого нового деяния Власти?
— “Забить”на утренние телефонные звонки, “забить” на просьбы о помощи?..

Подождём. Подумаем. Посмотрим.
А сменить страну ещё успеем.
Как и избрать иную форму “ухода от ритуальной действительности”.

Автор статьи: С. Сом

Материал предоставлен специально для: Проект ALP